Самые первые

По книге Г.С. Шонина "Самые первые"

В трудах и заботах проходило время. Тренировки, занятия по физподготовке, лекции. Работали и жили мы дружно, почти всюду бывали вместе, хотя женатики и претендовали на особую автономию, за что им здорово доставалось от Валерия Быковского, в ту пору еще холостого. Он не упускал случая пустить «шпильку» в адрес сплоховавшего на тренировках: «Больше о юбке жены думаешь, а не о деле...» Но, коль скоро речь зашла о Быковском, расскажу об одном случае. В одно из воскресений мы с Валерием поехали в лес. День выдался теплый, солнечный. Мы шли наугад. О чем-то спорили, слушали птичьи перепевы... А когда пришло время возвращаться, оказалось, что потеряли ориентировку. Заблудились.
— Сейчас мигом все выясним, — сказал Валерий и, сбросив с себя куртку, туфли, стал ловко взбираться на самое высокое дерево.
— Вижу шоссе. По нему ходят автобусы, — указал направление Валерий, добравшись до раздвоенной вершины дерева. А дальше залезть слабо? — дернул меня черт за язык. Валерий немного подумал и полез дальше. И здесь произошло то, чего в принципе и следовало ожидать: вершина дерева обломилась, и Валерий полетел вниз. То ли сознательно, то ли инстинктивно, падая, он не выпускал из рук отломившуюся часть верхушки. Она задевала за ветки и в какой-то мере снижала скорость падения. Чтобы хоть как-то помочь товарищу, я бросился к дереву, думал, что сумею подхватить Валерия на руки. Но он попал на гибкую нижнюю ветвь, та самортизировала и отбросила его в сторону. Я подбежал к нему. Быковский лежал неподвижно с закрытыми глазами.
— Валера, Валера, — чуть не плача, позвал я, хлопая его по щекам.
— Эх, Жорики-Жорики... Что же ты меня не ловил? — прохрипел он с укоризной. — И перестань хлопать меня по щекам.
Валерий поднялся, оглядел место своего приземления и гихо сказал:
— Представляешь, что бы было, если б я выпустил из рук ветку и не будь здесь болота?..
Я подставил ему плечо, и мы стали выбираться из леса. На шоссе сели в автобус, поехали в Москву. При каждом толчке Валерий поскрипывал зубами.
Добрались до Ново-Басманной улицы, где в то время жили его родители. Дома никого не оказалось.
— В буфете бутылка водки. Возьми и растирай мне плечи, пока не устанешь, — сказал Валерий, ложась животом на тахту.
Я осторожно стал растирать ему плечи и шею — то место, на которое он приземлился.
— Ты никак все силы растерял, — зло подгонял меня Быковский.
Ночевали мы в нашей гостинице. Утром я с тревогой наблюдал, с каким мучением поднимался Валерий. Предложение обратиться к врачам он категорически отверг. Вместе со всеми вышел на зарядку, а потом и на занятия по физкультуре.
Выполняя то или иное упражнение, я с ужасом представлял, что же в это время испытывает он. Ведь наш преподаватель Б. Легоньков умел, как говорят, «пустить сок» из своих подопечных. И так изо дня в день. Постепенно боли у Валерия стали утихать. Но очередную медицинскую комиссию, во время которой предстояло делать рентген позвоночника, мы ожидали с опасением. К счастью, все обошлось. Но случай этот послужил хорошим уроком для Валерия. Он стал осторожным.
И когда знойным летом 1963 года все, кто приехал на Байконур на запуск Валерия и Валентины, в свобод¬ное время почти не вылезали из реки, Валера смиренно лежал на берегу.
— Эй, Валера, перегреешься. Дымишь! — заводили его ребята.
— Нема дурных... Я не собираюсь свой полет ставить п зависимость от какого-то гвоздя или куска стекла, — отвечал он. Пришлось Алексею и Борису носить его на руках в воду и обратно. Делать это им пришлось долго, так как старт Валерия был отложен. Алексей и Борис запросили «компенсацию».
— За все, ребята, получите сжатым воздухом, — обещал Быковский, удобно устраиваясь на руках этих двух самых сильных парней в отряде.

Решение о переносе даты запуска Валерия было при¬нято неожиданно, буквально накануне. Быковский уже "Спал в домике недалеко от стартовой площадки, где обычно проводили космонавты последнюю ночь перед полетом.

Дело в том, что, по докладу одной из обсерваторий страны, на Солнце стала наблюдаться необычная активность. Никто не мог сказать, как долго и какие размеры примет это явление, как и то, какое влияние оно окажет а радиацию, на распространение радиоволн, на границы атмосферы. Особенно, важен был последний момент, так как верхняя граница атмосферы, которая «дышит» даже в нормальных условиях, в данной ситуации могла очень резко повыситься. В результате этого могло произойти непроизвольное торможение космического корабля. И без того трудный расчет его орбиты еще более усложнялся. Решено было подождать. И потому, проснувшись утром, Валерий отправился не на стартовую позицию, а в гостиницу, где жили все мы.

Нужно иметь железные нервы, чтобы даже внешне ничем не выдать своего душевного состояния, пройдя через такой «психологический тест». Наверное, у Быковского они такие.